Наверное, летом здесь вообще можно передвигаться только ночью.
– Не трудись. Всё просчитано до тонкостей, – гордо сообщил он. – Наши заклятья уравновешивают друг друга, а здесь только мы с тобой. И моя магия действует, а твоя… – Он издевательски развёл руками.
– Это здесь, почтенная госпожа Клара. – Мегана поднялась с колен. – Его выбросило именно сюда. Если не ошибаюсь, полуживого, едва способного двигаться. Он не смог бы уйти сам. Ему помогли. Я чувствую следы чужой магии, но… не более.
Фессу пришлось признать, что нет, не видел. Слышать – слышал, но самому видеть не приходилось.
Сухие порошки в стеклянных пузырьках с плотно притёртыми пробками, вытяжки из трав, кореньев, костей и потрохов некоторых редких тварей, мелко перемолотые минералы, прошедшие не одно алхимическое горнило; в плоской коробке, в отдельных гнёздах – то, что нельзя измельчить, раскрошить или перетереть, что нужно целым. Глаз птицы из-за Восточной Стены, в котором до сих пор не угасла жизнь; трёхпалая лапка летучей мыши, по-прежнему поскрипывающая коготками по плотной синей коже; и прочие, столь же милые мелкие штучки, способные отправить в дружный обморок не менее двух дюжин молоденьких фрейлин разом.