Император молча повёл рукой в знак отрицания.
Что там, на дне? Какой древний ужас, не то родившийся под этим солнцем, не то вступивший в Эвиал во времена столь забытые, простирающиеся за пределы воспоминаний и людей, и гномов, и эльфов?.. И какие беды может принести его внезапное пробуждение?..
– Север, – выдохнул один из гномов. – Эти самые… зомбя помяли. Лекари отступились… говорят, только…
Император держал клинок, словно топор, левой рукой прямо за лезвие, и орудовал им, нанося удары то остриём, то тяжелым эфесом. Круглый шар противовеса дробил кости и сминал шлемы, человеческая рука разила сейчас с поистине нечеловеческой силой, потому что Император вновь видел перед собой своего щенка, распятого на тёмном камне алтаря, и самодовольную Сежес с компанией, утверждавшими тогда, что правитель Империи не может проявлять «мягкосердечности». Что ж, он уже доказал – в первую очередь той же Сежес, – что оказался способным учеником.
– Мы с вами, кирия Клара, – решительно заявила Тави, невольно перенимая титулование, каким наградила боевую волшебницу Райна. – Мы с вами побывали в таких переделках… и ничего. Авось и на сей раз пронесёт.
Но если лишить Её главного и лучшего оружия?..