Надев обратно медальон на хозяина, я поправила простыню, прикрывая его до самой шеи, и мы ушли.
– Вик, а этот кадр точно не твой суженый из сна? Хотя… – Он снова забегал. – Нет, точно не он. Чего это я? У тебя ж в поклонниках одни блондины шастают, а этот брюнет.
– Вика, какой чудесный мальчик. – Она сложила руки на груди. – Если ты его упустишь, я тебе не прощу!
– Ну вы и… – Я помедлила, пытаясь подобрать ругательство, которое бы лучше всего охарактеризовало мое отношение к этому типу. Голос прорезался, но был еще сиплый.
Взъерошенный перепуганный Филимон сидел на подушке и лапкой трогал мой лоб. Возле кровати стоял Тим, хм, с подбитым глазом и разбитыми губами. О господи, а Тимара-то кто избил?
– Жива… – уставилась она на меня. – Ты кто?