А потом под моим укоризненным взглядом вытянул вперед лапу, выпустил один коготь внушительных размеров и стал его осматривать.
Я быстро глянула на Филю, который просочился вслед за нами и сидел на спинке дивана, и на Эйларда.
– Точно, она самая, – расплылся в улыбке староста. – Еще желаете? – Он повернул голову к жене, стоящей в сторонке, и та, довольно улыбаясь, подлила нам кваса.
– Ладно, завтра, а сейчас надо все же поспать. Одеяло можешь это забрать, я другим укроюсь. И ложись вон на тот диванчик. – Я кивнула на небольшой диван на резных ножках, стоящий за раскладушкой. – Только мою постель тащи сюда, я на этой половине лягу.
– Сознавайся, выпендрежник, что натворил, а то хуже будет, – я похлопала полотенцем по ладони.
– Так это… – Он непонимающе взглянул на меня. – Оборотень я. Только застрял в звериной ипостаси, серебряная проволока не позволяла мне сменить облик.