Встать удалось неожиданно легко. На пару секунд замираю перед зеркалом: там кривится в гримасе смутно узнаваемое детское лицо, справа на лбу косая ссадина, на глазах набухающая кровью. Длинные тёмные сосульки мокрых волос, узкие плечи и худая шея над выступающими ключицами.
— Ты это что, у меня прощение сейчас попросил?
— А что источник… Найдёт его Иванов, тогда и подумаем. Если найдет. Так Яну и передай. А Арвиду я сам скажу.
— Было бы неплохо, — честно признался я, — но и Райкин под шампусик хорошо бы пошел… Но пока не судьба.
— Свет, — начал я мягко, слегка наклонив голову в её сторону, — а где и с кем я сижу на геометрии?
— О проекте новой конституции спорим, — пояснил отец, — я за многопартийность. Вон, в ГДР и в Польше по несколько партий — и кому это мешает? Пусть бы были…