Цитата #1086 из книги «Свет в окошке»

Илья Ильич поднял грубо сделанный медный браслет, сунул в карман — на память. Странно, на память о человеке, который только что бесследно рассыпался именно потому, что памяти о нём у людей не осталось. Браслет был тяжёл и ещё хранил тепло чужой руки.

Просмотров: 10

— Тотализатор, — пояснил он небрежно. — И без того сплошная ограбиловка, а уж с жучками связываться — вовсе гиблое дело. Что-то не слыхал я, чтобы на этих тотализаторах кто-нибудь разбогател, кроме владельцев. Пошли…

Просмотров: 11

— А ты на меня взгляни, Илюшенька. Могила моя на Смоленском кладбище давно с землёй сровнялась, из живых людей, кто меня знал, ты был последним, и даже документов обо мне никаких не сохранилось после стольких-то войн. А время идёт, и каждый день просто за то, что дышишь, у тебя убывает по одной копеечке. И как последняя монетка уйдёт, то и сам рассыпаешься серой пылью. Нихиль — это же небытие, беспамятство это… Некоторые, конечно, и здесь приспособились, зарабатывают, кормятся при тех, кто позже пришёл, вроде как Афоня твой. Но таких мало, и не потому, что желающих нет, а просто не всякому удаётся. Ведь даже у новоприбывших денег не так много, как кажется. Живые, они о живом думают, им дорогих покойников вспоминать некогда. Оно, конечно, обидно, но правильно. Живые и должны думать о живом.

Просмотров: 11

— Не совсем. Таких, как я, город сам отторгает, и мы тут в нихиле потихоньку растворяемся.

Просмотров: 9

Уселись, огляделись. Ринг покуда был пуст, по трансляции тараторил диктор, перечислявший победы и звания некоего Апеллеса, о котором Илья Ильич в прежней жизни и не слыхивал.

Просмотров: 10