— Со здоровьичком! — произнёс тост благодушествующий Афанасий.
— Мисс, клянусь, я никогда не занимался строительством империй. Я действительно строитель, но всю жизнь строил исключительно шоссейные дороги.
Было неловко врать простодушному Серёге, притворяться, будто тоже надеялся попасть в Цитадель, но другого пути Илья Ильич не видел. Если тайна Цитадели станет общей, стража на стенах начнёт меняться с удивительной быстротой, а значит, в скором времени кто-то скинет вниз и Илюшку. И самое главное, что в общем положении вещей это ничего не изменит. Так что пусть на стенах стоят рыжебородые, а среди них один аркебузир и один десантник с «акаэмом» — дразнящее доказательство, будто Цитадель можно взять штурмом.
— Оставьте себе, — сказал Илья Ильич. — Мне их и класть-то некуда.
В прежние времена такого не было: чтобы воин не занимался ничем другим, кроме войны. Шамашкар хорошо помнил прежние времена. Отец работал на поле, выращивал кусты, дающие шерсть, мать и вторая отцова жена пряли тонкую хлопчатую нить, что так ценится среди знатных. Тем семья и перебивалась. Порой по селениям пробегали царские гонцы, объявляя, что снова Ур или Вавилон восстали на сынов Ашшура. Тогда отец, поминая недобрым словом всех богов, собирался, брал пращу и круглый, обитый буйволовой кожей щит и уходил на войну. С одной из таких войн он не вернулся, семья напрасно ждала хозяина с добычей. Победа всегда улыбается Ассирии, жаль, не все воины возвращаются из победоносного похода.