— А ты думал! Дело денежное, тут точность нужна. Это тебе не костюмчик, который пол-мнемона стоит. Сумма-то немаленькая, у меня столько нет.
«Работы в Городе полно!» — слова эти порой можно было слышать в разговорах, а вот найти работу оказывалось делом невозможным, да и платили за работу сущие гроши, поскольку в затылок каждому счастливцу дышала очередь конкурентов. Актёры и официанты, дизайнеры и бригадники, отвечающие за благоустройство города, — рабочих мест и впрямь было много, но ведь тот, кто работает, тот и не старится и, значит, на пенсию не уходит и места не освобождает. А из живого мира непрекращающимся потоком идёт пополнение: люди, желающие не только развлекаться на посмертном празднике, но и работать. И надо быть виртуозом своего дела, чтобы затмить предшественников и занять их место.
Кошель! Точно такой же, что и у самого Шамашкара, какой боги дали всякому, пришедшему к подножию крепости. Испугаться Шамашкар не успел. Он успел приготовиться к бою и вызвать подмогу, успел выдернуть меч и встретить удар не грудью, а щитом. А вот на испуг времени уже не хватило: мир качнулся и погас, не дав осознать, какая ужасная несправедливость произошла с ним вот уже второй раз за его долгую жизнь.
— Будет тебе, — грубовато сказал сын. — Сам же не любишь мемориалы. Пошли.
— Как же тогда обычные люди на жизнь зарабатывают? Те, что не архитекторы?
Казалось бы, нужно радоваться, за один день прибыло деньжищ на год аккуратной жизни, но веселья не было. Илья Ильич понимал, что такого рода всплески будут всё реже и реже. Всего-то дюжина лет прошла со дня его ухода, а он уже вполне забыт. Родственники, те, что постарше, вспоминают его раз в год, сослуживцы и бывшие соседи — и того реже. Приятели, сверстники — все уже здесь и сами мыкаются, экономно расходуя нещедрое подаяние потомков.