— Ты не поверишь. — Илюшка нервно рассмеялся. — На террориста напоролись! Шахид недоделанный, свинья арабская! Кого он там терроризировать хотел, уж и не знаю. Завопил «Аллах акбар!» и подорвал себя посреди бульвара. Это ж сколько он деньжищ в этот заряд вложил? Теперь явно в Отработку загремит.
— Перестань. — Илья Ильич наконец сумел придать голосу достаточно твёрдости. — Что я, тебя не знаю?.. Зачем ты юродствуешь?
Хороший и тёплый вечер начала сентября. Самое любимое время года. Народ на улице гуляет, и я гуляю, а вовсе никуда не ухожу. Я же пешком иду, шаг за шажком, никуда не торопясь. В самом деле, куда мне торопиться? Туда опоздавших не бывает.
Илья Ильич странно всхлипнул и прижался лбом ко лбу взрослого сына.
— Это слёзы, сколько его нужно — на мыло да на мазь? А у них сотни килограммов. Вот и придумали из дёгтя гудрон делать. Его едва хватало подмазывать окрестные дороги, но название громкое — асфальтовый завод!
Но порой встречаются в Цитадели такие норы, что оторопь берёт: как могут люди жить в подобном хлеву? И больше всего таких нор в стороне от основных поселений, там, где обитают зомбаки.