В голове шум, словно две большие раковины прижали к ушам. Голоса доносятся сквозь плеск кажущегося моря. Головы не повернуть, даже глазом и то не покосить. Где-то на периферии зрения колышется серая занавеска, гасит белый день, и вскоре лишь светлое пятно остаётся перед глазами, обращаясь в бесконечную трубу, в дальнем конце которой видно сияние. И он падает в эту трубу, навстречу свету. «Ну, этот оптический обман мне знаком, даже сейчас поповские бредни не привлекают…» Тела нет, один слух ещё не отказал. В соседней палате включено радио, Русланова поёт: «Ленты-бантики, ленты-бантики!..» — надо же такое придумать — путешествие на тот свет под руслановские взвизги. «Ленты в узлы вяжутся!..»