Засмотрелся. Черт с ней, с графикой, но этот торговец не сделал ни одного повторяющегося движения, словно управлялся живым человеком. Улица жила. Она не просто нарисована – она живая, меняющаяся. Естественная. И я, стоящий под навесом о чем-то задумавшийся новичок храмовой стражи, – я в ней, а не вне ее. Не наблюдатель, а один из них.