— Прекратить! Немедленно прекратить!!! — ору я.
— Текилу, — говорю я. — Нужно освежиться.
Но об этом больше ни слова; сенатор вихрем мчится вперед по переходам и помещениям, в которых я один непременно заплутал бы. Я не могу ничего понять; спешу за ним, хочу задержать, заставить договорить до конца!
— Барса? — Я пробую на вкус название нашего дома.
Партия Бессмертия возвращает нас в счастливейшую из эпох, прожитых человечеством с тех пор, как оно встало с четверенек, и по наши дни, говорит Шрейер.
— Тебе плохо? — со своим детским акцентом выговаривает Европа.