— Девять-Ноль-Ноль, — продолжает, откашлявшись, Зевс. — Есть ли среди твоей десятки такой…
— Давай, — отвечает ему Девятьсот Шестой.
Все логично. Самое время сойти с поезда и вернуться к себе. Но…
Но жители трущоб поднимаются сюда не за тем, чтобы схлестнуться с полицией; тот, что кричал, пока в одиночестве. Они выходят к молчаливым полицейским в пластиковых доспехах, как индейцы выходили к закованным в кирасы конкистадорам, высадившимся с громадных белопарусных галеонов, — из любопытства.
— Посмотри-ка! Он уже глазки открыл! Разве такое бывает, а, Джанаки? Какой ранний!
— Простите, — не выдерживаю я. — Никак не могу вылезти из своего. Боюсь, это моя шкура.