— Так, а кто еще? Наш дивизион единственный в этом районе.
В это время подошли остальные командиры взводов, которых я вызвал. Быстро познакомив их с новенькими, я расстелил карту над деревом и, собрав всех, включая новеньких, это я про Самакаева и Бутова, быстро описал ситуацию в которую мы попали и какое я принял решению по выполнению задачи.
Как и гимнастерка, фуражка не имела воинских знаков, хотя на околыше был выгоревший след от звезды. Примерив фуражку, я отрицательно мотнул головой, возвращая — мала. А вот другая, та, что поновее на вид, пришлась впору. Кроме белья все остальное было ношеным, поэтому особо я не выделялся из массы людей. Продав старую одежду за три рубля, купил метровый кусок чистого холста и с помощь ножниц продавца разрезал его на два квадрата. Будет теперь куда завернуть еду и оружие. Также взял запасные портянки. За все уплатил пятьдесят девять рублей, хотя до торгов просили семьдесят.
— Сейчас позавтракаем, и пойдем смотреть, чем это нас усиливать будут. Если повезет и там есть зенитчики, будет чем пополнить расчет орудия Дмитриева, — сказал я Аделю, подходя к «эмке». — Надо вещь компактно сложить, чую, скоро отберут нашу машину.
— Не знаю. Странно все это. Ладно, мы сами его донесем. Пошли Воронцов.
— Ефрейтор Ландыш, медсестра сто третьего медсанбата пятой армии.