Представившись, я скинул сапоги, вместе с портянками убрал их под нижнюю полку (запах, конечно, появился, но не такой ядрёный, как я ждал), убрал фуражку за сидор и лёг, прикрыв глаза. Постельное белье еще не выдали. Как сказал дед, его будут выдавать, когда поезд тронется, поэтому я спокойно мог отдохнуть.
Внутрь котелка легко уместились и кружка, и ложка. Также туда я отправил кулек с солью.
Многие раненые с интересом наблюдали за нашей беседой, некоторые даже стонать прекратили прислушавшись.
Брошенные ушедшими войсками малые походные кухни, что мы забрали из автобата и штаба стрелкового полка, могли прокормить от ста до ста двадцати человек. Трофейная же могла прокормить от ста пятидесяти до ста семидесяти человек. В общем, поэтому вопросу мы были подготовлены к походу.
— Да я тебя сгною, — продолжал хрипеть полковник, но удостоверение из кармана достал.
Ждать долго не пришлось, буквально через минуту подошел наряд из трех бойцов с младшим лейтенантом во главе. У всех были черные петлицы с эмблемами железнодорожных войск. Это было странно, я читал, что такие сооружения охраняли войска НКВД.