Через десять минут три мотоцикла с пограничниками одетыми в форму фельджандармов уехали разведывать путь, а я на капоте «эмки» рассматривал карту, прикидывая как нам ехать дальше. Бойцы суетились у машин, подготавливая технику к немедленному выдвижению.
Через пять часов на момент назначенного времени для связи, шифровка ушла к отряду капитана Омельченко. После получения шифровки радист группы передал местонахождение отряда и подтвердил, что ожидает посылку. Через два часа с самолёта был сброшен груз на парашюте. Кроме припасов там был пакет. Вскрыв его, Омельченко нашел там еще два конверта, один предназначался старшему лейтенанту Фролову с пометкой вручить лично, другой с данными, где сейчас предположительно находиться дивизион Фролова. Прикинув по карте, Омельченко понял, что промахнулся с поисками Объекта на шестьдесят километров, оставив дивизион у себя за спиной. Никто не ожидал что дивизион вдруг встанет на берегу небольшой реки Уж, как выяснили радисты фронта перехватив пару сообщения между подразделениями дивизиона.
— Корпусные склады бомбят, гады, — вытерев мокрый от пота лоб, сказал лейтенант. — Ладно, твои вот эти. Я их в отдельную колонну построил. Вот, держи, тут их документы.
Полковник аж покраснел от такой наглости.
— Честно говоря, еще бы поспал, но рядом начала палить батарея Сазанова, тут волей неволей проснешься.
Судя по виду тоже из недавно призванных. Второй был капитаном Сурковым, тоже из запаса, он исполнял должность начальника штаба. Третий был батальонный комиссар Гольдберг, кадровый военный. В армии с двадцать восьмого года.