После того как я расписался за принятие батареи, капитан выдал мне несколько пустых бланков на боеприпасы и продовольствие — ни того, ни другого к моему удивлению получено не было — и сообщил, что с завтрашнего утра я уже должен занять позицию в восьми километрах от города, прикрыв перекресток.
При отходе один из бойцов расчета Ольнева из взвода Сазанова, получил ранение в спину, видимо прицельная или случайная очередь. Ранение серьезное и никакой возможности забрать его с собой не было, Медведева сказала его нужно срочно под нож хирурга, штопать сосуды.
— Как действовать будем. Отчего отталкиваться?
— …где я тебе их возьму?! Все, что было, я уже отправил! Нет у меня их больше! Все, я сказал! Если будут, сразу отправлю.
Простояли мы так минут десять пока среди бойцов не переправилось наконец командование части. Кроме уже знакомого капитана там был подполковник с артиллерийскими эмблемами и майор. Мы быстро представились друг другу. Подполковник оказался начальником артиллерии стрелковой дивизии, Прохоровым, единственный выживший старший командир принявший командование на себя. Часть что нам помогла, была остатками сто третьей стрелковой дивизии, а капитан Соколов был командиром одного из батальонов, сейчас исполняя временные обязанности командира полка. Были еще командиры, но они в основном были все еще на той стороне, командовали сбором трофеев и пленных.