Однако он досчитал до шести и на этом остановился. Он понял, что Эстер была права.
Пока он рассуждал подобным образом, я продвигалась через пелену на звук его голоса.
Я сошла с аллеи и двинулась напрямик через заснеженную лужайку к оленьему парку и лежавшему за ним лесу. Голые ветви прогибались под тяжестью снега, который временами срывался с них и мягко шлепался наземь. Наконец я достигла поляны на скате холма, откуда открывался превосходный вид на окрестности. Я увидела часовню и кладбище с яркими пятнами свежих цветов на снегу, белокаменные ворота усадьбы и каретный сарай, уже вызволенный из плена колючих зарослей. Только сам дом исчез без следа. Люди в желтых касках стерли прошлое, оставив на его месте чистую страницу, пригодную для заполнения. Наступил переломный момент. Отныне это было уже не место сноса. Завтра — а то и сегодня — с возвращением рабочих это место станет уже настоящей строительной площадкой. После уничтожения прошлого пришла пора строить будущее.
— Вернитесь! — звала она. — Я хочу рассказать вам историю, чудесную историю!
— Она ваша родная тетя, Аврелиус. А Эммелина — ваша мать.
До той поры чтение еще ни разу не подводило меня. Книги были сама надежность. До той поры. Выключив свет, я поудобнее пристроила голову на подушке и попыталась заснуть.