Уже успев ощутить на собственной шкуре, что путешествие по Проклятым землям в гордом одиночестве не способствует долголетию, воительница попыталась схитрить – перебралась чуть севернее, в Страд, надеясь, что там найдется команда, которой позарез нужна умелая мечница. К несчастью, девушка не учла, с какой скоростью в Пограничье расходятся слухи. Искатели Страда уже знали о Темной Беде, с большим старанием пытались затащить ее себе в постель, но не желали отправляться за добычей в ее компании. Пришлось орчанке самой постигать хитрую науку искательства, используя все предоставленные гильдией ресурсы. Вот только богатства это постижение не приносило – появлявшиеся деньги быстро уничтожала недешевая жизнь Пограничья.
Само собой, я поинтересовался, что теперь грозит парню, и выяснил – Глимину крупно повезло. Ведь в вольном городе Ирхоне действуют свои законы. Здесь за нападение на дворянина полагался всего лишь крупный штраф либо большой срок на общественных работах, тогда как в Империи дело могло дойти даже до показательной казни. В общем, сразу после суда гном наверняка получит свободу, поскольку деньги у его семьи имелись, и отрабатывать наказание, убирая улицы города, вычищая сточные канавы или занимаясь другой малоприятной работой, парню не придется.
– Ты же не хочешь, чтобы она тебя покалечила? – хмуро заметил Дар.
Не представляю, как именно дикие коты обучают молодняк в заповедниках и какие эмоции выбрали в качестве «ключа зажигания», но эльфы пошли по простому пути, решив воспользоваться наиболее действенными – болью и страхом. Бедной Мурке многое пришлось пережить, но я не мог не признать, что ее мучители добились результатов – скорость реакций подруги увеличилась на порядок, а мышечная моторика достигла невиданных высот. Иными словами, подруга научилась в полной мере использовать возможности своего тела, о которых ранее не подозревала. И в дальнейшем хвостатой уже не нужна была подобная эмоциональная встряска, границы ее восприятия возвращаться на прежнее место не собирались.
– Смотря какие герои! – Папа усмехнулся и стал собирать валявшиеся на столе исписанные листки, намекая мне, что пора бы и честь знать.