Не отводя от меня глаз, Ушастик выдал простенький, но весьма ядреный матерный загиб. Невольно поморщившись, я сообразил, что эльф пристально рассматривает мою золотую сережку, которую, судя по всему, заметил только сейчас.
Но странности только начинались. Через некоторое время эльфов встретили их сородичи, которые отвели хозяина Мурки с остальными в большой полуразрушенный город и помогли устроиться, забрав так и не очухавшегося укушенного (надо думать, на лечение). Пару дней путешественники только и делали, что отсыпались, а потом хозяин Мурки начал действовать.
– Вот и ладушки! Ты где мой рюкзак бросил?
– Я же говорила – Везунчик! – радостно воскликнула орчанка, толкнув Ушастика локтем.
– Это мы сейчас и выясним, – пообещал стражник и приказал: – Положи свои сумки, подними руки и отойди к стене!
Деревенские поддержали крикуна одобрительными возгласами, подтвердив мои самые пессимистичные предположения. Дикий народ эти крестьяне! В городах такого отношения к нелюдям не наблюдалось. Да, косились, да, не испытывали симпатии и общались только в случае крайней необходимости, но ведь не обливали с ног до головы лютой ненавистью!