– Одиночество. Дарит – изгнанник, к своим сородичам вернуться не может, а наладить деловые отношения с имперцами не способен, поскольку люди ненавидят ушастых, боятся или презирают. А я стал приятным исключением из правил, и нет ничего удивительного в том, что Ушастик решил рискнуть и обеспечил себе хорошую компанию для походов по Проклятым землям.
– Но на мне нет рабского ошейника! – предпринял я последнюю попытку.
Эльф раздраженно фыркнул и продолжил одеваться, но я понял, что лед отчуждения наконец-то треснул. Нет, господа присяжные заседатели, он еще не тронулся, поскольку для этого нужно обеспечить сильное течение, но уже раскололся на большие глыбы, готовые сорваться в путь.
Когда же я решил остановиться и поесть, воспользовавшись наступившим в нападениях затишьем, то узнал, что местные муравьи кусаются весьма болезненно и чихать хотели на мое шелковое покрывало, призванное их отпугнуть. Кое-как оторвав членистоногих от себя, я набил утробу и продолжил путь. И вот тогда, словно по заказу, на меня принялись нападать крупные хищники. Пернатые, мохнатые и даже чешуйчатые. За какой-то час мне довелось прикончить двух орлов, варана, нескольких ящериц и очень одинокого волка.
– Спи, Лисенок, – прошептал я, продолжая ласкать рыжую.
– Буду передвигаться на четырех лапах, – буркнул я, заново привыкая к мироощущению хомо сапиенса, сиречь человека прямоходящего.