Сашка застыл не двигаясь. Если кто-то есть в машине, или, пуще того, он проморгал их раньше, непременно должен проявить себя. Пять минут. Десять. Тишина. Никто не бежит, ломясь сквозь кусты, в машине тоже отсутствует движение. Пятнадцать. Терпение.
Ага, одобрительно что-то мыча мысленно, согласился Сашка. То-то от тебя несет прямо с утра.
Ему и самому предложение не понравилось, а подобный знак еще больше.
— Вот и мне интересно, — сознался Игорь. — Задняя стенка? Так проще обойти… Не от нас же таится. Какой смысл? Чудеса таинственные. Все люди как люди, один Саша ни в какие ворота не лезет.
Сашка повесил на плечо сумку со своими вещичками и двинулся по крутым ступенькам разыскивать искомую одиннадцатую квартиру. Он не сомневался: после его ухода и дети и доминошники непременно осмотрят «Русича» вблизи и обсудят. Но если белье висит спокойно, вряд ли ломать примутся. Стоит же «запор» чей-то, и ничего. Гаражи здесь не предусмотрены архитектурой.
Тем паче оставлять в стволе патрон, даже на предохранителе, — последнее дело. Случаются и самопроизвольные выстрелы. У них в госпитале лежал один сержант. Два долбеня в карауле играли, ударяя прикладом об пол и со смехом слушая, как щелкает спусковой механизм. В один совсем не прекрасный момент АБМ выстрелил. И пуля, срикошетив, угодила в ногу совершенно не причастного к их веселью. Три операции и инвалидность на всю жизнь. Никто не виноват, если не считать врожденного идиотизма.