От дома уже шла Грета в окружении своих трех белобрысых отпрысков. Старшему восемь, потом шесть и четыре. Чистая немчура — распланировано правильно, и все своевременно. И дети такие же. Хорошо воспитанные. Со старшими вежливые, не скандальные. Сами моют свою посуду, чистят обувь, застилают постель и складывают игрушки на место. Даже не ноют, когда отправляют спать. И это не означает отсутствия собственного мнения. Уже сейчас способны обосновать свое суждение и отстаивать его.
— Ага, — хмыкнул Сашка, — полный набор по кругу. Ты скажешь, что я еще молод и сам не знаю чего хочу. У меня все впереди, и не надо пускать под откос будущее. Что учиться в институте заочно нельзя — по окончании категория ниже, и знаний серьезных не получишь, все тяп-ляп. Что если я так уверен в своих чувствах и намерениях, то ничего от разлуки не изменится. И хотя ты этого вслух не скажешь, однако где-то там, в уме висит не очень приятная мысль о разнице в возрасте и о том, как рано или поздно я непременно начну смотреть на молоденьких и сравнивать. Не приходит в умную голову, что я настолько глуп и не способен себе представить все эти ужасы. Пускай это когда-нибудь случится, и ты права на все сто, но сегодня, сейчас мне не нужен никто другой. Потому что я люблю тебя такой, какая ты есть. И завтра меня не волнует.
Он замолчал и намекающе поднял второй стакан.
— А я поинтересовалась, — без малейшего смущения сообщила Надя. — Вот как обнаружила любопытные обстоятельства, принялась задавать наивно-детские вопросы разным людям. И на работу к ней заходила. Почему нет? Мы даже пару раз вполне откровенно побеседовали. Не про тебя. Про жизнь. Взрослой женщине приятно поучить уму-разуму трепетную девушку, заглядывающую в рот. Я ж ей не соперница, а при желании могу и напакостить. Расскажу тебе сплетню, смущенно хлопая ресницами. Дети — они такие.
— В чем дело? — грозно спросил, продолжая сидеть сверху, капитан Соколовский.
— Какая разница, кто стрелял, — харкнув горечью на землю, сообщил Сашка, — надо лучше выбирать друзей и знакомых.