«Это что значит? — тупо подумал Сашка. — Время не существует, пока люди его не создают? А проще нельзя?»
Тут молча прошмыгнула в дверь Андреева, еле слышно поздоровалась и, торопливо схватив сумку, опять выскочила. Вечно она себя так вела. В разговоры вступала исключительно по делу, в глаза старательно не смотрела и, даже присутствуя на торжественных мероприятиях, сидела тише мыши. Да и вся она была какая-то бесцветная и малозаметная. Что есть, что нет. Ее даже медсестры с врачами звали по фамилии, и не каждый в госпитале был способен вспомнить имя.
А может, она вслух сказала. В этот момент Сашка ничего не соображал. Он просто сгреб ее, прижимая к себе, и на ухо, со всей возможной убедительностью, принялся излагать, что все время, которое только отпущено ему в этом мире, он готов провести с ней. И все остальное в том же духе. Не слишком красочно, зато многословно. Она уткнулась лицом в плечо, закрыв глаза, и только часто билось сердце.
— Там плакат вчера повесили: «Николая Романова на царство!» — любезно пояснил молодой.
Смышленый, а дурак. Кто же так подходит к опасному противнику! Пистолетом, что ли, потыкать захотел? Так я не манекен и пули в живот дожидаться не собираюсь. И в затылок она мне также без надобности.
Длинные речи о патриотизме и обращения по уставу в подобных случаях не предусмотрены.