— Я сам не знаю. Я хочу, чтобы тебе было хорошо со мной. — Не могу объяснить. Это как ребенка спросить, за что он любит папу. Ни за что. Просто любит.
— Кажется, он, — сдавленно сказал Сашка при виде сидящей на скамейке нахохлившейся фигуры в страшно знакомой болоньевой куртке. Половина управления расхаживала в этом виде.
— Стою, думаю. А мимо шел знакомый и спрашивает: «Что, не получается?» Взял ручку, которой вручную заводится, провернул — и ремень сел как надо. Две секунды. Всегда лучше со знающим посоветоваться. Специалистом. Ну как?
— Это утешает, — со злостью сказал Сашка. — Сам так говорил неоднократно.
Нет, он серьезно. Из какой деревни приехал, с полным отсутствием электричества? Где такие в наше время остались?
— Еще баба Ксения под определение «друг» подходила, да ей-то совсем другого хотелось. Думаешь, не знаю, как бы она была счастлива, назови я ее мамой? А я не смог. Так и не переступил через себя. Приятели имеются, друг — один. Прошел я как-то по краю студенчества, не до совместных мероприятий тогда было. Дети очень много времени отнимают, даже не считая необходимости добывать для них пищу, одежду и еще много чего. Они ведь нуждаются выглядеть не хуже остальных. Хотя, — задумчиво добавил после паузы, — это скорее я пытался добиться в меру разумения и хитрозадости. Они никогда не требовали. Есть — хорошо, нет — переживут. На редкость правильно все воспринимают.