Когда все кончилось, Ута прижалась ко мне как нежный и испуганный зверек. Она рассеянно теребила мои волосы и о чем-то думала. Я не мешал, ожидая, что она сейчас заснет. Но ей захотелось поговорить.
— Знаете, господин Артакс, — хмыкнула фрейлейн. — Ута боится, что мы с Гертрудой можем вас соблазнить. Тем более что Гертруде это однажды удалось.
— Брешет! — убежденно сказал Барри. — Вот не так и давно случай был. На мессе с соседкой подралась, которая раньше ее святой воды зачерпнула, — за волосы схватила и стала по храму таскать. Патер ей велел «Деуса» десять раз прочесть, а она — ругаться! Ее за это, помнится, к трем часам приговорили. А был еще случай, когда она на соседку поклеп возвела — та, мол, козу завела, которая перед окнами гадит…
— Что же, а в этом что-то есть… — в задумчивости обронил его светлость.
— Вы знаете эту историю? — удивился Лабстерман.
— Э, парень, постой, — забеспокоился я. — Извини, дорогой, ошибка вышла. Ты у меня талер взял вместо фартинга. Давай поменяю. Или сдачу гони!