— Я — Жвачка, — представился он. Подумав немного, уточнил: — Кличка у меня такая. А зовут Пауль. Тебя знаю, потому что видел, когда ты полком командовал. Сюда по найму попал. Услышал, что герцог народ собирает против вольного города, и пришел. Дело-то прибыльное.
Начинало темнеть, но улицы были полны народа. То тут, то там проходили ремесленники, тащившие на собственных плечах и катившие на тачках нужные вещи — мешки с песком, камни и бревна, что будут сбрасываться со стен на головы нападавших. Проехала повозка, груженная черпаками на длинных рукоятках. Лить кухонными поварешками горячую смолу — несподручно… Женщины, попадавшиеся на пути, тоже что-нибудь да несли — корзины с продуктами, кувшины с молоком и просто какие-то узлы. Стало быть, городской рынок работает, поэтому жители спешат закупаться впрок. Скорее всего, продавцы избавляются от скоропортящихся продуктов. Обычно торговцы бывают самыми чуткими к изменениям. То, что может понадобиться во время долгой осады, очень скоро будет не купить даже за очень большие деньги.
— Состоять в дружине его сиятельства — высокая честь. А торговать собственным мясом — это, это… — не нашел он нужных слов.
— В руках когда-то держал… — скромно ответил Жак, пряча в глазах озорную искорку: — Попробую, так глядишь, чего-нибудь и вспомню. В ворону на лету не попаду, но корову там или козла — подстрелю.
Наконец-то я стал различать старших сестер моей хозяйки. Эльза чуточку круглее, а у Гертруды небольшая родинка на подбородке. У фрау (виноват, у фрейлейн!), что вносит поднос в мою комнату, родинки нет, значит, обедом меня кормит Эльза.
Разбив стражников на смены и разъяснив им правила несения караульной службы, решил идти досыпать. Кто знает, когда удастся нормально вздремнуть? Но вначале нужно проверить — как там пост, что стоит на улице, ставшей называться теперь Тупиковой. Может, не выдержали и ушли по домам?