— Я же тебе, комендант, сразу сказал — нужно газенк пробивать, а ты заладил — шурф, шурф, — самодовольно сказал маркшейдер. — Ты бы сказал бы еще — бремсберг.
У них на мордах было крупными буквами написано все, что они обо мне думают и что им хочется со мной сделать.
— Пойдемте, — кивнул я и повел старого друга в Левую башню.
— Я, наемник, командую копьем из двадцати всадников, которые являются потомками древних родов, — надменно изрек толстяк. — Не чета таким, как ты…
— Так, — кивнул Жак, вытаскивая из-под стола очередную бутылку. Сковырнув сургуч, припал к горлышку и, выхлебав добрую треть, виновато сказал: — Прости, отвык от хороших манер! — Потом усмехнулся и добавил: — Узнаю капитана…
Тут как раз и подоспел обед. Кажется, сказав, что хочу «много мяса», я погорячился. Видимо, в представлении хозяина целый поросенок — это то, что нужно изголодавшемуся путнику. На широкой деревянной тарелке, где возлежал этот деликатес, были еще и здоровенный, в полкаравая, кусок хлеба, и головка чесноку.