«Позвоночник…» — отметил я, отшвыривая в сторону еще одну псину. Третья получила удар (не то — кулаком, не то — копытом) в голову, но сумела отползти сама. Еще одну псину конь ударил в нос… Жаль, что кожаная перчатка мешала всунуть руку в пасть, поэтому пятую я поднял за хвост и ударил об стенку…
— А вот так… — покрутила головой фрау, показывая язык. — Вдова кожевенника — ей всего двадцать лет — предлагала мне талер, если я впущу ее на ночь в твою комнату.
Старшина лудильщиков пытался сопротивляться, но его грубо, как мешок с зерном, бросили на землю, скрутили руки за спиной и потащили к зубцу.
Пока размышлял, вернулись латники с донесениями — где, кто и как. Так что в эту ночь поспать не удалось. Не удалось подремать и на следующий день. Осмотр стены, разбор ошибок и прочее. Было и еще одно неприятное дело: разобраться с той голубятней, мозолившей мне глаза. Хозяин ничего вразумительного сказать не смог. Понятное дело, что голубей любит. Если бы голуби передавали записочки союзникам вне Ульбурга, тогда ладно. Но где эти союзники? И почему комендант об этом не знает?
— Ну, парни, давайте еще раз! — обвел я взглядом недовольных воров.