Эдди уминал за обе щеки фасоль. Свинина, как понимаю, ему была не положена, зато лежали пирожки. Гертруда, с умилением бабушки, наблюдала, как он лопает.
— Кстати, а разве численность войска — такая большая тайна? Или герцог запретил тебе об этом говорить? Ты клятву давал?
Гнедой навострил уши, зыркнул глазом и сморщил нос: «Ну и где же он? Что-то не наблюдаю…»
— Это почему? — привстал герцог на носочки.
— Ну, свой-то у меня всего один был, — признался «ёжик». — Нас ведь каждый вечер обыскивали. Еще девять охранник одолжил.
— Видите, господа, — мягонько укорил я, обводя взглядом присутствующих. — А вы возмущаетесь… Вы, в сущности, являетесь изменниками. Решать такие вопросы за спиной военного коменданта — преступление.