Бургомистр скривился. Возможно, об Общем Уложении, которое сто лет назад подписали все вольные города, он не подумал. Уложение касалось чисто военных дел. Таких, например, как права и обязанности солдат, от рядового стражника и до начальника обороны города. Последний, надо сказать, имеет почти неограниченную власть! А снимать со стен людей без его разрешения считалось изменой.
Даже сквозь забрало было заметно, что парень доволен. Видимо, еще не успел наиграться новым званием. Интересно, а за какие подвиги молокососа посвятили в рыцари? Ему бы еще года два-три в оруженосцах ходить. Хотя вдруг он чей-то сын или племянник? Бывали случаи, когда отпрыски владетельных герцогов и приграничных маркграфов, имевших право посвящать дворян в рыцари, получали золотые шпоры пажами, минуя стазу оруженосцев. Опять-таки, понятно — ты посвятишь в рыцари моего племянника, а я — сына твоей любовницы…
— Чего именно? — деловито поинтересовался Жак. — Списочек набросай — парни у меня грамотные — принесут все в гостиницу задаром! Сегодня-то уже поздно, разошлись все. Но, если срочно — я ребят пошлю, они по купцам пробегутся и все сделают в лучшем виде…
Сладковатый трупный «аромат» пробивался сквозь запахи прелой соломы и дерьма. Нет — не пробивался, а забивал собой все остальные «благовония». Сосед уже не разлагался, а тек.
Через два месяца перестали спешить в казарму и мои сопризывники. Я к тому времени уже стал помощником полкового мастера-мечника. Никто не спрашивал, почему я выигрываю две схватки из пяти у мастера, три из пяти — у сержанта и пять из пяти у любого из солдат-ветеранов. Сопризывники могли противостоять мне только вдвоем-втроем. Ну а — самое странное — никто этому не завидовал. Напротив, даже ветераны из первой роты, проиграв учебный бой, одобрительно похлопывали меня по плечу.
Дом с рогами я знал. Как же не знать такую достопримечательность!