Ткач не понял, что такое «осадная башня», но признаваться в этом не захотел. Ничего, еще успеет насмотреться.
— За тех, кто лежит на речном дне и похоронен в придорожных канавах! — поднял я свой бокал.
— Рыцарь? Да еще странствующий? — откровенно расхохотался я.
— Боюсь, — честно призналась она. — Боюсь, что тебе не придется никого убивать, потому что посетители разбегутся от одного твоего вида… Недавно один купец из Гременя, наш старый клиент, узнав, что в гостинице живет наемник, отказался к нам въезжать.
С радостью любовался бы герцогиней и дальше, если бы ее арбалет был направлен в другую сторону… Но не быть мне великим художником! (Признаюсь, что и обычным не быть — рисовать не умею.) Вместо того чтобы восторгаться статью богини охоты, я, чудом уловив момент выстрела, распластался вдоль лошадиной спины, а стрела улетела куда-то в чащу.
— Прочти, — протянул мне Отто Уррийский грамоту, сработанную в типографии.