Так. Опять я лезу в чужие проблемы. А пора бы и о своих, наконец, подумать.
Лишия, кстати, неплохая девочка. Спокойная, работящая, внимательная... правда, немая, но в моем положении это только плюс. А то, что уродлива и неуклюжа, так тут ее вины нет: с родовым проклятием и опытному-то некроманту нелегко справиться. Даже я бы не взялся. И даже в те годы, когда сил у меня было не в пример больше, чем сейчас, а энтузиазма хватило бы на целую деревню таких вот, невезучих девчонок. Одна нога короче другой, вместо лица - сплошная коричневая корка, где едва угадывается кривоватая ротовая щель и крошечные щелки красивых серо-зеленых глаз. Пальцы на руках скрючены - едва удается кастрюлю держать. Грудная клетка деформирована и перекошена на один бок. Кожа тонкая, шелушащаяся, повсюду видны узловатые вены, как у древней старухи. Одна только радость - тугая рыжая коса до пояса, но все равно - пропала девка. Как стукнуло двенадцать, так и пошла меняться в нехорошую сторону. И, видимо, именно поэтому в тот далекий день, когда нас с Ничем едва не подняли на вилы, она стала тем единственным существом, которое, вопреки всему, попыталось меня защитить. И, наплевав на возможную угрозу, решительно загородило деревенским дорогу. Видимо, решив, что если погибну я - первый некромант в ее недолгой жизни - то и без того призрачная надежда на ее исцеление безвозвратно исчезнет.
- Рядом с тем местом, где решит обосноваться некромант, редко случаются какие-то безобразия на кладбищах, - обронил я, исподтишка поглядывая на мастера Лиуроя. - Это - особенность нашей профессии, о которой (не сомневаюсь) вы прекрасно осведомлены.
Подойдя почти вплотную, я негромко фыркнул.
Таракан ошарашенно крякнул, по достоинству оценив обрезанные какой-то невидимой силой прутья. Растерянно потоптался на моем плече, разглядывая большущую прореху в наших планах, и тихонько согласился:
- Конечно, - промурлыкал я, с неподдельным интересом изучая его худую морщинистую шею. - А что, нужны какие-то доказательства?