Влад Соловьев взял пистолет, рассмотрел его и, не оборачиваясь, помахал Фандорину: идите, мол, сюда. Тот приблизился на плохо сгибающихся ногах, встал чуть поодаль от неподвижного тела.
– В чем перед вами провинился Болотников? Или просто стал не нужен?
– Помалкивай и слушай. Журнал «ТелескопЪ» знаешь?
Возможности Владимира Ивановича, кажется, и в самом деле были неограниченными. По вечерам на квартиру доставляли каталожные ящики из главных московских библиотек, а потом, уже ночью, увозили обратно. Никогда еще Фандорин не занимался исследовательской работой в таких завидных условиях.
Магистр хотел было попросить, чтобы служба безопасности обошлась без насилия, похищения и прочих дикостей, но не решился – энглизированный начальник департамента, пожалуй, мог и обидеться.
Прошел Артамоновским переулком. У решетки, что отделяла милославскую половину, стояли в тулупах сержант Олафсон и еще двое. Не спали, трубок не курили. На другом посту, где выход на Малорасейку, караул тоже был в порядке.