Вы попали. Черт его знает, что за технология переноса опробовалась Смотрящими. Все потеряшки просто просыпаются на рельефе или в здании, по-другому никогда не было. Здесь же налицо другой подход: экспериментальный метод, не иначе.
— Какой джип? — синхронно заволновались сталкеры.
Строения немаленькие — метров тринадцать высоты на три всего этажа, комнаты должны быть просторными. Это пустые массивные коробки с беспорядочно разбросанными оконными проемами и входами, поднятыми, пожалуй, на метр от земли. Ни крылец нет, ни лестниц. Как и в форте, деревянные элементы отсутствуют. Фасады почернели от времени. Ближний слева дом вообще не имел входной двери, попасть внутрь можно было только через окна первого этажа, которые в нем располагались очень низко. Для кого вся эта каменная бутафория сделана? Кстати, не похоже ни на одну культуру.
— Подожди, подожди, — прервал я рассказчика. — А точнее? Народы, племена…
Лица начали меняться, оживать. Люди переглядывались, что-то шептали друг другу, кто-то заплакал.
Летом он активно живет торговлей и ремеслами, и тогда постоянное население за счет нанимаемых хозяевами контор и заведений работников резко увеличивается до четырех сотен. Зимой же здесь остается человек двести постоянных жителей, и случайных людей среди них почти не встретишь. Здесь практически нет уличного электричества, все на масляных светильниках — целые участки четырех улиц, расположенных крестом, ночью погружены во тьму. Хоть в соседней речушке под названием Юкон и установлена турбина мини-ГЭС, но электричество дорого и подается лишь в дома наиболее влиятельных и успешных людей. У немногих счастливчиков имеются небольшие электрогенераторы, но запускают их очень редко: мало топлива. Из радиостанций — лишь «уоки-токи» членов группировок и наиболее зажиточных коммерсантов.