— Ты еще спрашиваешь! — повернув голову, встретилась с его смеющимся взглядом и прошептала: — Да…
Мы с бабулей похихикали еще немного, и я поползла на «второй этаж, третья дверь справа, на двери кустик зелененький, кровать через шагов восемь»… Соврала бабуля… до кровати я таки не доползла, не восемь там было шагов, а все десять… Хорошо хоть ковер мягкий…
— Там такая история, — я снова грустно вздохнула, — мы уже почти-почти, и тут…
Уходил он не оглядываясь, но вовсе не потому, что был зол на Изарину. Волновало Алекса иное — он вдруг отчетливо вспомнил, где и при каких обстоятельствах видел глаза, столь похожие на глаза Лики. И сейчас, старательно вспоминая те события, мог с уверенностью сказать, что красотой Лика пошла в мать, миниатюрную брюнетку, а вот цвет волос взяла от отца. И риантану Девелри мгновенно стало ясно, почему биография обычной на первый взгляд журналистки оказалась засекречена спецслужбами.
— Тоже отказалась его насиловать, — ничуть не смущаясь, сообщила я, — да и вообще пошел он… на кухню!