– Сейчас, – выставил ладонь магистр. – Сначала стихотворение прочту, философское. Только что родилось.
– Ни с места! Руки вверх! – крикнул киллеру Фандорин, выставив вперед руку с пистолетом.
– Оба. То есть обе. – Соловьев задумался над грамматикой, но так ничего и не придумал. – Извини, Коль. На философию повело. ТЫ мне хотел что-то рассказать.
Там тоже хранились дрова – видно, не один год, ибо поверху поленья были затянуты паутиной.
Столица великого азиатского королевства поначалу увилась Корнелиусу фон Дорну крохотной золотой искоркой на горизонте. . – Смотрите, господин капитан, – показал купеческий старшина Вильям Майер. – Это купол кремлевской колокольни, именуемой Большой Иоганн. Там, под ней, и сидит царь московитов. Еще три-четыре часа, и мы достигнем городских ворот.
– Ну? – Сердце у фон Дорна сжалось в тугой кулачок – ни вдохнуть, ни выдохнуть. – Что там оказалось?