– Подземный ход копать будете? – спросил Владимир Иванович как бы в шутку, а сам так и впился своими серыми глазками в кипу бумаг, лежавшую на столе.
На шестой день (да-да, уже на шестой, потому что работал Николас споро) вся сколько-нибудь причастная к теме литература, включая описание городского быта москвитян и мемуары обитателей Иноземной слободы, была изучена и частично законспектирована. Наступил период осмысления и анализа.
– Колдуновский дом – это по фамилии прежнего владельца? – осторожно, словно боясь спугнуть добычу, спросил Николас. – Или…
– Мне всё ведомо, – стремительным шепотом заговорила боярышня. Батюшка сказывал. Уезжаешь? Что ж, дай тебе Бог, Корней, счастья сыскать. А я и так знала, что нам с тобою не судьба. Раньше я больно высоко летала, теперь вот вниз паду, о землю разобьюсь. Прощай, mon amour impossible. По-русски-то так и не скажешь, стыдно.
Матфеевский дворецкий подошел к Корнелиусу, хмуро оглядел его, помял сильными, жесткими пальцами ребра.
– Неважно. Послужной список у него – полный финиш. Завалил Атласа, Жмырю и Левончика – это подмосковные беспредельщики. Мой источник говорит, что братьев Отаришвили, скорее всего, тоже Шурик сделал. И президента «Святогор-банка», и председателя Лиги инвалидов. Ах, да что я тебе толкую – ты же ежик в тумане, ничего в нашей новейшей истории не смыслишь! В общем, Шурик – киллер с большой буквы. Меньше ста тонн зеленки за заказ не берет. По всему, над таким крутым мочилой должен быть хозяин, но кто неизвестно. Что еще? Ах да, у Шурика свой почерк – не любит убивать издалека. Предпочитает работать не взрывчаткой и не волыной с оптикой, а ножом, пистолетом, кастетом или просто руками – у него пятый дан по карате. Знаешь – из тех душегубов, кто любит видеть глаза жертвы.