Резкий порыв ветра обдал Альмара запахом жженой травы, и давящая тишина схлынула. Курумо почти упал на землю, несколько секунд сидел, глядя в пустоту перед собой, потом, очнувшись, поворошил почти потухший костер и потянулся за грибами. А мальчик наконец-то осмелился развернуться. Там, на расстоянии пяти шагов, начиналась широкая полоса выжженной травы и кустов. Полоса шла вглубь леса, где резко заканчивалась.
Следующий день прошел, наполненный до краев заботами, если не считать тех секунд, когда в голове Арона мелькала мысль «нужно спросить Мэля» или «интересно, что Мэль об этом думает», а потом сменялась моментальным осознанием, что ни спросить, ни просто поговорить уже не получится. Запланированный допрос в подземельях — это не разговор. Меньше месяца он провел в этом перевернутом мире, но казалось порой, что полжизни, и полукровка успел стать важной ее частью, успел врасти. И теперь приходилось с корнями выдирать все остатки дружественных чувств.
Но в этот раз он не ощутил кровь во рту, в этот раз надломилась магия. Часть Силы, контролировавшая тени, вдруг перестала отвечать, словно бы он попытался шевельнуть отсутствующей частью себя. Словно бы его эррэ, его невидимый двойник, лишился руки или ноги.
— А еще все вокруг обращаются к нему «Ваше величество», — размеренно продолжал шаман. — Время от времени упоминают имя твоего мага, обычно в сопутствии пары проклятий. Продолжать не надо?
Курумо разложил костер, бросил в самодельный котелок лично почищенные рыбины. Над остальным уловом трудился Альмар, или мажонок, как мысленно называл его Курумо: пытался чистить. Как и со вчерашней уткой, результат был плачевен; но спутник юного оборотня не сдавался, и кучка рыбы, кое-как выпотрошенной и частично лишенной чешуи, постепенно росла.
Оставить мальчишку здесь? Неприспособленного к лесной жизни, одного. Он же вместо Радоги запросто развернется и отправится прямиком к тууршам. Милосерднее его прямо тут убить. За что только? За то, что правду сказал? Курумо сам начал расспрашивать, что думают люди про оборотней. Сам будто не понимал, что ничего хорошего?