В замке отца Ресана семьи слуг жили в отдельных постройках у самой крепостной стены, без серьезной надобности к главному зданию соваться не смели. Здесь было не так.
— Амулет я оставлю. Если не нужен — выбросишь. Все равно он настроен только на тебя и ни для кого другого работать не будет. И еще: следующие два часа ты пробудешь на этой поляне. Потом сможешь уйти, но только в сторону, противоположную замку — на тот случай, если у тебя хватит дури вернуться и попытаться убить меня еще раз.
Да, поначалу думать об этом было приятно, но шли дни, и вскоре доверенная служанка стала приносить ей странные новости. Такие как известие о небывало сильном дожде, который упрямо не выходил за границы майората графа ар-Корма. Который не прекращался ни днем, ни ночью, размыл укрепленные берега рек и подпоры мостов, превратил всегда сухие долины в заливные луга, а затем и вовсе — в болота.
— Мэль? Мэль, что-то ты сильно побледнел. Скажи, ты ведь не собираешься упасть в обморок?
Курумо решительно кивнул и снова вгрызся в широкий ломоть темного хлеба, не забывая прихлебывать наваристый суп.
Арон не знал, кто задал вопрос, прервав его воспоминания, но благодарен спросившему не был. Из глубины пришла темная ярость, знавшая, как нужно ответить.