— Тар Мэлгон оказался членом Императорского Совета, а у ребят про всех советников сведения собраны. Так что повезло. Тут и портреты их есть в грифеле, — Мэа-таэль усмехнулся.
Заключенный казался чистокровным человеком: высокий и широкоплечий, с лицом, покрытым короткой густой бородой. На одного из клановцев, лучших наемных убийц, он походил мало: те до смерти сохраняли юношескую стройность, оставаясь юркими, словно змеи. И еще — не было в узнике присущей им равнодушной смертоносности. Нет, заключенный выглядел как обычный воин: сильный, опасный в битве, но не обученный убивать исподтишка, вряд ли умеющий воткнуть нож в спину, подсыпать яд или подкинуть в купальню сешельскую гремучку.
— В жизни не поверю, что отец тебя отпустил! — вздохнул Риен. — Сбежала?
Слуга уже приготовил доспехи и одежду и теперь терпеливо ждал. Этот коренастый молчаливый степняк был один из немногих во владениях Тонгила, преданный полуэльфу лично. Один из немногих, но не единственный.
Юноша ненадолго замолчал, пытаясь понять, стоит ли говорить дальше.
— Возьми тот табурет и садись, — велел он, кивнув в сторону изящного трехногого сооружения, должно быть, такого же дорогого, как и все в этих покоях. Судорожно вздохнув, подросток выполнил приказ, но сел на самый край, да еще вцепился в края табурета руками, словно боясь, что тот прыгнет под ним, как застоявшийся конь.