Арон, не в силах оторваться, смотрел на своего лучшего друга, более родного, чем мог бы быть брат… и уже два года как мертвого. Человек в железном ошейнике выглядел старше, чем тот Венд, которого северянин однажды похоронил, на лице прибавилось шрамов. Вот только его Венд никого не умел ненавидеть так, чтобы это чувство выжгло все остальные, оставив только горькую пустоту. Этот, постаревший, умел.
— Верно, — после короткой паузы ответил северянин. — Очень редкая. И тени, и отражения…
Да, великолепный бал в честь весеннего равноденствия обернулся катастрофой.
Нет, не крестьянин. Или уже очень давно не крестьянин. Говор не тот, обороты речи человека благородного либо привыкшего вращаться среди таких.
Увидев в Альмаре врага, Курумо, не колеблясь, решил его убить, а потом так же спокойно, когда выяснилось, что найденыш — Темный, принял под свою опеку. Мальчик сомневался, что сумел бы поступить также: сперва поднять на человека оружие, а потом моментально передумать и предложить дружбу.
Тонгил сидел на траве, заложив ладонью книгу, и внимательно слушал устроившегося рядом незнакомца. Вид у обоих был такой, словно они давно знакомы и беседуют подобным образом каждый день. Несколько минут Мэа-таэль с растущим изумлением наблюдал за благостной картиной, потом решил подойти поближе.