Маг скользит взглядом по остаткам таящего эррэ вестника — не рожденного, созданного — по игрушке бога — и отворачивается. Однажды он тоже сможет создавать собственные игрушки — также походя ломать их — и воссоздавать вновь. Из пепла, из воды, из тьмы.
Глаза Арона-человека увидели, как императорский телохранитель зашипел и дернулся назад, как метнулись к нему на помощь двое других сихха, и как прежде невидимое нечто рассыпалось тысячами бледных звезд, а следом за тем исчезли сихха. Просто исчезли, беззвучно, бесследно, насовсем.
Кони были приготовлены — собственно, выводил и седлал их сам Арон, не желая объясняться со слугами. Две лошади — для них с Вендом, одна — для поклажи. Ворота были открыты, стражники лишь молча поклонились своему господину… Звонко процокали подковы по мосту, переброшенному через глубокий ров с водой…
По принятому тогда, больше пятидесяти лет назад, императорскому закону, «пожизненными слугами» могли становиться только чужеземцы, захваченные на войне или проданные своими сородичами. Оговаривал закон и право выкупа, буде кто-то из родни пожелает освободить раба. Разумный справедливый закон, и Арон собирался позаботиться о том, чтобы новый император ни в чем не изменил его. А то, как он слышал, последние годы в Императорском Совете все чаще звучали голоса в пользу возвращения старых путей.
— Господин, что происходит? — Нисса не могла видеть действие магии, но она видела его лицо, моментально исказившееся внутренней болью.
— А-а, — глубокомысленно сказал юноша и натянул одеяло на плечи, готовясь вновь провалиться в сон.