Венд еще раз посмотрел на белобрысого — и вспомнил.
— Тогда проводи меня туда, Риен, — подтвердил его подозрения Тонгил. — По дороге развлеки интересным разговором, — и по изменившемуся голосу господина Риен понял, что тот улыбнулся.
Жрецу подумалось, что однажды, спустя боги знают сколько веков, колдовское оружие может найти дорогу наверх, к случайному человеку, принеся с собой кто знает какие беды… Нестор вообще любил на досуге философствовать и предаваться размышлениям о будущем.
Мысль была наивной — и Риен с сожалением с ней расстался. Во-первых, сам Риен никогда ничем не болел, и процесс этот видел только по примерам сестер. Во-вторых, господин пока и не думал отпускать его, да еще это упоминание об эксперименте…
Впрочем, вопрос казался безопасным лишь до того, как воин его задал. Паж побелел и посмотрел с таким испугом, что Арон с трудом удержал рвущееся с губ проклятие. Каким людоедом он здесь был, что на каждое его слово так реагируют?
— Мамочка, говоришь, — пробормотал Арон, сворачивая карту. Мама у жрецов Смерти могла быть только одна. Недаром в старых хрониках Она носила имя Мать Всего. Не стоило удивляться, что жрец оказался здесь, в его доме, у дверей лаборатории. Для Смерти нет преград, для Ее служителей тоже. Разве что кто-то, благословленный Светлыми Богами, тем же Солнечным, например, может заградить им путь. А вот Темная магия и ее носители во власти Серой Госпожи. Стало быть, и Тонгил тоже.