— Племянник, — поправил его Мэль. — С дядюшкой не ладит, так что за его кончину на нас не обидится.
— Тогда почему лгал мне про сына? — мягко спросил маг.
И если Мэль действительно предал его… Думать об этом было больно… Единственный, на кого Арон, казалось, мог положиться в этом перевернутом мире, кого начал считать другом.
— Подбери и зажги этот бесов факел! — рявкнул Арон мальчишке, но тот лишь беспомощно завертел головой, а потом шагнул в противоположную сторону. Бывшему сотнику потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить: мало кто из людей обладал врожденным, как у него, умением видеть в темноте.
Лишь поздним вечером, идя в покои тара Аримира для вечерних чтений, юноша понял, что смутило его в мальчишке: цвет глаз, желтовато-янтарный, какой редко случается у людей. И еще: огненные отблески в зрачках Курумо не могли быть отсветом солнца, как подумалось Ресану; не могли, поскольку, разговаривая, они находились в густой тени навеса.
— Возможно, у меня имелись дополнительные причины оказаться в Эверграде, — медленно и ровно произнес Арон. — Возможно, я не желаю о них распространяться.