Арон ехал уже несколько часов, и с каждой последующей милей ему все легче становилось контролировать жажду. Первые минуты оказались самыми тяжелыми: нестерпимо хотелось вернуться и… и сделать то, о чем, он знал, будет жалеть всю жизнь, сколько бы ее ни осталось.
Черноволосый паренек, спутник Венда, все еще отсыпался. То есть к обеду Ресан спуститься изволил, но потом, пробормотав что-то про утомительное путешествие, вернулся в комнату. Венд, вернувшийся в их номер позднее, застал мальчишку уткнувшимся носом в подушку. Будить не стал.
Кровь, несмотря на многочисленные разрезы, так и не пошла, но, в конце концов, это оказалось не важно. Светлейший Нестор умел обходить самые хитроумные защиты, поставленные Темными магами, обрывая нити. Тонгил был третьим на памяти жреца, кто сумел вот так плотно вплести свой Дар в плоть, в кровь, даже в кости.
Северянин усилием воли остановил поток мыслей. Действительно, паранойя. Как прежний Тонгил не свихнулся от этого постоянного потока врагов, в которых превращаются даже друзья? От бесконечного хождения по краю пропасти, когда все вокруг так и норовят столкнуть тебя вниз?
Альмар кивнул, вспомнив, что даже не попытался прочистить рану. Не до того было.