Только вот в мире Арона ар-Мэлгон богат не был, скорее наоборот, и похвастаться мог только многовековым перечнем благородных предков, восходящим к младшему сыну Первого Императора. Ничего особенного — половина знатных родов заявляла подобное.
— А обычных людей? — жалобно спросил юноша.
Его стерегли. Как пленника, ценную добычу. Хорошо хоть, не связывали. Впрочем, он старался ничем не вызывать подозрений. Послушный испуганный домашний мальчик, по воле злой судьбы закинутый далеко от дома. Не так уж это отличалось от истины. Признаваться самому себе в этом было стыдно и неприятно, но отец всегда говорил, что от правды нельзя прятаться, какой бы горькой та не было. Отец… Нет, не думать. Лучше вспомнить маму. Уж она бы никогда не отказалась от своего первенца, какой бы Дар у него не проявился. Она бы обязательно помогла ему, даже вопреки воле отца. И братья… Они ведь хорошо ладили, совсем редко ссорились и почти никогда не дрались…
И вот теперь вместе с незваными гостями он сидел у уютного ночного костра, словно бы они были его давние хорошие знакомые, может, друзья. И Ринна, — как назвал полукровку юноша, сам казавшийся чистокровным человеком, — теперь восторженно рассказывала, как они пытались найти его, Венда, пытались целую неделю, и вот, наконец…
Маг криво усмехнулся. Что ж, легкий способ отпадает.
Там было тихо, спокойно и красиво. По стенам золотом вились руны, украшенные изящными загогулинами — как было принято изображать в седые, еще до Первого Императора, времена. Такое архаичное написание Арону в детстве показывала мать — и в душе всколыхнулась волна грусти.