— Ты говорил, что осиротел рано, что детство у тебя было не из легких. И никогда не упоминал ни отца, ни мать — только учителя, который подобрал тебя в Киртском княжестве во время Синей чумы…
— Да, господин. Простите, господин, — ответили вразнобой стражники, и, кланяясь, исчезли за дверью.
— Могло быть хуже. Кость, кажется, не задета.
— Нет, нет, это правда! — лицо мальчишки жалобно сморщилось, в глазах блеснули слезы. — Они очень рассердятся на меня?
— На пяти, — и распустила крохотную, из одной пряди волос на виске, косицу, вынув из нее тонкую серебристую нить.
Они остановились перед его костром, не спешиваясь, только молча смотрели на худого большеглазого мальчишку, испуганно сжавшегося на дороге. В руках их было оружие: в основном мечи, но несколько человек держали уже взведенные луки. Одно неверное движение — и его нашпигуют стрелами, как гуся яблоками.