– Тебя это печалит? – так же тихо спросил он.
Этот шепот, будь он проклят, пробил последний рубеж обороны. Гормоны пробудились. Когда губы эльфа достигли локтевого сгиба, мозг начал плавиться.
– Я другая, – нехотя призналась Ванесса. – По мне, наш мир не благополучнее болота, а те немногие, кто решился действовать наперекор правилам, – не преступники, а герои. Сама с детства мечтала сотворить что-нибудь эдакое.
– Я твой жених, – зло напомнил он. И ка-ак заорет: – И не смей называть меня зайчиком! У меня имя есть!
Простите за вчерашнее. Я был не в себе. Спешу заверить, что подобного более не повторится. Искренне надеюсь на ваше снисхождение.
И в лицо Орису плюнуть захотелось. И себе. Особенно себе.