Голос у докладывающего обстановку шкипера был какой-то мрачный, что странно, ведь дедок наш – бескомпромиссный оптимист в базе. Я поначалу не понял причин упадочнического настроения старого моряка – что они там киснут? Опухли мореманы, расслабились. Ведь с моря береговой пейзаж по-прежнему праздничен, для экипажа «Тунгуса» то, что видим мы с Линной, скрыто расстоянием и пляжными строениями первой линии.
– А может, все наши виденья на крышах – это бывшие психи, – озвучил я еще одну версию. – А что? Вырвались из оков, обрели свободу, изменились, теперь прыгают гиббонами по шиферу, пугают честной народ.
– Что можем предпринять? – заполнила затянувшуюся паузу Лидия Аркадьевна.
– Криминальный ум мощно работает, – уверенно сказал я. – Мотивация четкая, нацеленность большая. Вот и стараются, изобретают.
В нормальном рабочем состоянии любой стратегический туннель всегда ярко освещен: вам указывают путь цепочки огоньков на потолке, горят, а порой и мигают стрелками нижние подсветки, мерцают габариты проезжающих машин. Сейчас, естественно, ничего этого не было, тьма-тьмущая. И тревожная тишина.
Чуть дальше по дороге, уже напротив ажурного железнодорожного моста через реку, в море виднелся силуэт родного баркаса. Вид спокойно барражирующего по акватории «Тунгуса» несколько поднял упавшее было настроение. В устье реки тихо, река на выходе в море широкая, «Тунгус» вполне может зайти. Да вон, смотри – по левому берегу речки стоят какие-то суда. На ремонте, скорей всего.